Дмитрий Александрович Пригов (1940–2007, упоминание отчества, по желанию автора, обязательно) показал русской поэзии новый путь. Став одним из основателей московского концептуализма, Пригов работал с языками окружающего мира, подвергая их сомнению и критике, на время вживаясь («влипая») в них и приспосабливая к своим целям. Такой операции он подвергал и язык советских лозунгов, и язык повседневных, рутинных разговоров, и — после распада СССР — новый язык глянца и криминальной хроники, всякий раз доходя, по слову Пастернака, «до самой сути» и идя ещё немного дальше.
Многие тексты Пригова на первый взгляд кажутся наивными, потому что он надевал маски, выступая от лица человека, полностью поглощённого тем или иным языком. Грубо говоря, читая Пригова, мы не можем окончательно ответить на вопрос: это он серьёзно? Это он шутит? И эта наша неспособность — эффект, которого поэт добивается принципиально. Отсюда — работа Пригова со штампом, готовой формулой, как будто бы помогающей выразить сложный смысл, но на самом деле мешающей; отсюда «сниженность» многих его тем, пристальный интерес к быту и готовность вписать его в самые высокие контексты (можно вспомнить сборник «Тараканомахия», в котором борьба с домашними насекомыми поднимается до уровня высокой драмы). Отсюда и важнейшая для Пригова проблема власти: рассуждения о ней, высказанные прежде всего в стихах о Милицанере, приводят и к мыслям о власти пишущего, о властной природе искусства.Во многом проект Пригова — это отнятие у искусства иерархичности.

Андрей Монастырский (настоящая фамилия Сумнин) — ключевая фигура российской арт-сцены. За ним уже давно и прочно закреплено определение «классик московского концептуализма». Его творческая деятельность, помимо самостоятельных художественных и стихотворных произведений, сконцентрирована вокруг инициированной им группы «Коллективные действия».